Миллиардер-2 Арктический гамбит - Страница 41

2

Гумилева разбудил какой-то странный звук. Он открыл глаза и некоторое время лежал в темноте, прислушиваясь. Гудение двигателей стало громче, в нем словно бы появились надрывные нотки. Станция шла ровно, без рывков и торможений, но Андрея не покидало ощущение, будто во сне он почувствовал какое-то изменение ее плавного ритма.

Потом он увидел широко открытые, испуганные глаза Марго и понял, что она проснулась тоже.

– Что случилось? – одними губами спросила девушка.

Гумилев покачал головой.

– Не знаю. А почему ты не спишь?

– Как будто толкнуло что-то…

– Может, и толкнуло. Мне показалось, что станция начала разворачиваться. Да и двигатели гудят как-то непривычно, словно включили режим форсажа. Думаю, Свиридов все-таки взял управление на себя…

Он рывком сел на постели, спустил ноги на пол, нашарил в темноте тапочки.

– Куда ты? – в голосе Марго была паника.

– Не бойся, малыш. Я только схожу, проверю, все ли в порядке в рубке. Закрой за мной дверь и никому не открывай, договорились?

– Не уходи! Пожалуйста!

– Малыш! Что это за детские капризы! Тебе здесь совершенно ничего не грозит. Присмотри за Маруськой, а я скоро вернусь.

– Я боюсь не за себя, – тихо произнесла девушка. – Я боюсь, что что-то плохое случится с тобой…

До рубки Гумилев не дошел. У лестницы, ведущей на верхнюю палубу, его чуть не сбил с ног Поздняк.

– Что вы здесь делаете? – рявкнул подполковник.

– Вот что, подполковник, – сказал Андрей холодно, – если вы еще раз позволите себе этот хамский тон, вместо того, чтобы обратиться по имени-отчеству, то я приложу все усилия, чтобы по возвращении вас разжаловали сразу в младшие лейтенанты. Я понятно выражаюсь?

Поздняк посмотрел на него дикими глазами.

– Да вы… да вы что себе позволяете? Скажите спасибо, что не сидите под арестом, как ваш дружок Бунин!

Андрей схватил его за грудки и с силой припечатал к стене коридора.

– Что, в убийцы меня записали, рыцари плаща и кинжала хреновы? Сами развели тут тайны мадридского двора, превратили научную экспедицию в какую-то игру на выживание! Что случилось со станцией двадцать минут назад? Почему двигатели работали на форсаже?

– Руки уберите, – буркнул Поздняк уже не так агрессивно. – Откуда я знаю, что случилось со станцией? Ее ведет ваш Ковалев, генерал не отстранял его от командования. А потом… такое впечатление, что мы резко изменили курс. Я пытался дозвониться до генерала, но он не берет трубку. Может быть, теперь вы все-таки расскажете, что делали здесь? Андрей Львович, – добавил он, помедлив несколько мгновений.

– Да то же, что и вы, – порыв бешенства, охвативший Андрея, уже прошел. – Мне показалось, что станция то ли повернула, то ли вообще взлетела в воздух. Вот и решил проверить…

За спиной раздались торопливые шаги. Андрей обернулся и увидел Арсения Ковалева.

– А ты почему здесь? – устало спросил он.

– У нас ЧП, – хрипло гаркнул Ковалев. – Кто-то влез в компьютер и изменил навигационную программу. Мы снова идем на север.

– А вы где были, когда кто-то шарил в вашем компьютере? – мгновенно ощерился Поздняк. Ковалев махнул рукой.

– В том то и дело, что я был в рубке, на дежурстве. Совершенно один. И тут вдруг… станция повернула так резко, что даже накренилась. И это, заметьте, несмотря на мощный гироскоп, который делает качку совершенно нечувствительной! Я сразу же бросился к мониторам… и выяснил, что кто-то только что поменял вводные в навигаторе.

Андрей не верил своим ушам. Кто-то управлял станцией дистанционно даже после того, как он отключил систему? Но как такое могло быть? Андрей решил при первой же возможности связаться с Саничем. Возможно, он бы смог это как-то прокомментировать, хотя какая теперь разница?

– Вы сообщили генералу? – спросил Поздняк.

– Нет. Я хотел, но у него никто не берет трубку.

– Пойдемте к Свиридову, – решил Андрей. – В конце концов, он заварил эту кашу с параллельным управлением, он пусть ее и расхлебывает.

Дверь каюты Свиридова была заперта. Поздняк деликатно постучал по пластику костяшками пальцев – безрезультатно.

– Разве так стучат? – презрительно спросил Гумилев. – Вот как надо!

И трижды грохнул в дверь кулаком, надо признать – не без удовольствия.

В ответ из-за двери донесся слабый стон.

– С ним что-то не то, – взволнованно проговорил Поздняк. – Андрей Львович, надо открыть дверь…

– У вас что, нет табельного пистолета? – усмехнулся Гумилев. – Или вы так боитесь потревожить начальника? Арсений, где у нас дубликаты ключей от кают?

– В сейфе в каюте капитана. Принести?

– Ну не ломать же ее. Ты же сам настаивал, чтобы делать двери кают сверхпрочными.

Пока Ковалев ходил за ключами, Поздняк приник к замочной скважине, пытаясь разобрать, что за звуки доносятся из каюты генерала. Лицо его мрачнело с каждой минутой, но с Андреем он больше не разговаривал.

Наконец, вернулся Арсений. Гумилев взял у него плоский чип электронного ключа и приложил к сенсорной панели.

Дверь открылась.

В каюте было темно. Андрей протянул руку и щелкнул выключателем. Ничего не произошло – видимо, лампочка во встроенном в потолок плафоне перегорела.

– Подполковник, – сказал Гумилев, не оборачиваясь. – У вас есть фонарик?

Фонарик у подполковника был. Его луч неуверенно пополз по ковру, выхватывая из темноты разбросанные по нему предметы – блокнот, ручку, хорошо знакомый Гумилеву портсигар с сигариллами, – и вдруг замер, наткнувшись на большое, грузное тело, ничком лежавшее между дверью и письменным столом.